Главная Новости

Шантарам автор фото

Опубликовано: 23.08.2018

По запросу « шантарам автор фото » нашлось 75889 фото

Индийские трущобы, где круглые сутки продолжается борьба за выживание; практика медитации в тюрьме и рецепты побега; любовная фабула, выстроенная по законам комиксов, rs встретился в мумбаи с автором

1000‑страничного романа «шантарам», австралийцем грегори дэвидом робертсом «общался ли я с джонни деппом? ...Переспрашивает 58‑летний грегори дэвид робертс. Да, много раз. Мы познакомились на рождество в 2004 году в лондоне ответы 4 фото одно слово экстра . Мы дружим семьями, я хорошо знаю ванессу и детей. В этом году джонни впервые приедет в индию». Грег рассказывает об актере, который сыграет главную роль в экранизации его книги «шантарам», перевернувшей сознание даже тех, кто не понаслышке знаком с изнанкой жизни в индии. В прошлом фальшивомонетчик и авантюрист, робертс сейчас является преуспевающим бизнесменом и писателем, чьи тексты вызывают дикий интерес у голливудских продюсеров, желающих развить успех «миллионера из трущоб» дэнни бойла. Картина миры наир, в которой участвует депп, делается под патронатом колосса warner brothers, ну а писатель робертс работает над продолжением истории о сбежавшем в индию от властей бедовом австралийском парне, который получил прозвище шантарам и занялся контрабандой оружия.

Только что показывавший мне крыши местных достопримечательностей грег резко спрашивает: «ну, книгу ты, конечно, не читал? ». Принцесса сверлит меня взглядом, чуть приподняв солнечные очки. «вообще-то читал на английском три года назад, возражаю я. И только что перечитал на русском. А что такое? ». Принцесса отворачивается и принимается готовить кофе. «ты только третий журналист, который осилил книгу, сообщает робертс. Причем одним из них был итальянский профессор-лингвист. Обычно интервьюер признается: вообще-то книгу он не читал, она очень толстая, но, несмотря на свою занятость, он в курсе. После чего начинаются вопросы, на которые мне приходится отвечать: «это все есть в книге!

». Атмосфера в комнате теплеет.

Очков мне прибавляет еще и то, что принцесса влюблена в россию, учила русский язык и мечтает съездить в санкт-петербург. Вечером в «леопольде» (популярное среди иностранцев мумбайское кафе, где происходит значительная часть действия «шантарама», прим. Rs) супруги робертс признались мне, что ожидали увидеть на моем месте человека старой советской закалки в заправленной в брюки рубашке, с плохим английским и, разумеется, ничего не понимающего в местных реалиях. За ужином грег рассказал, что в середине восьмидесятых, когда проиходит действие романа, в бомбее было много русских. Тогда пить здесь можно было только водку «альказар»: весь прочий местный алкоголь был настоящей отравой. Магазины и бары закрывались к полуночи, и русские, чтобы раздобыть спиртное, обращались к помощи мафии, в то время как другие иностранцы покупали у банжитов чарас (местный гашиш), кокаин и героин. На следующее утро дэвид заказывает нам завтрак фото много алкоголя по телефону и рассказывает, почему его жена называет себя принцессой. Сама она парижанка, но двадцать лет была замужем за принцем из румынской королевской семьи у них есть дочь, тоже принцесса, и до сих пор прекрасные отношения. Я разглядываю огромный стол, под стеклом которого ровными рядами лежат ножи и кастеты. Когда я интересуюсь, кому в four seasons пришла в голову проявить себя в роли дизайнера камеры пыток, робертс смеется и рассказывает, что это их личный номер, в котором они всегда останавливаются, приезжая в бомбей.

Он называется «копи шантарама», а весь дизайн создан собственноручно им и женой. «эти ножи, грег достает один из клинков, те самые, которыми я работал на улице. Не очень качественные, в основном приспособлены для одного удара ( он делает замах, словно собирается ударить меня), хотя если повезет, можно нанести и второй ( снова замах)». Вечером в «леопольде» обычно безразличные к клиентам официанты начинают виться вокруг грега и всячески ему угождать. Когда робертсу приносят кофе, то один официант подливает молоко, а второй в это же время размешивает ложечкой сахар. Я с удивлением смотрю на происходящее. Оказывается, грег ежегодно выдает снующей обслуге «премию «шантарам» по двести долларов. Если учесть, что зарплата у официантов меньше сотни в месяц, то это серьезная прибавка к бюджету. На следующий день помощник робертса покажет мне часовню, которую грег построил на свои деньги, чтобы раз в неделю, по вторникам, кормить там двадцать-тридцать детей.

Теперь каждый вторник туда приходят тысячи, и он кормит всех за свои деньги. Через какое-то время к нам начинают подступать люди, сначала неуверенно вглядываются, потом спрашивают: «а не вы ли автор «шантарама»? Робертса узнают в лицо и австралийцы, и индийцы, и канадцы, и французы, и поляк-наркоман, отсидевший в индийской тюрьме за чарас и застрявший в индии без документов. Грег со всеми беседует, подписывает книги, фотографируется и даже выдает поляку 500 рупий (десять долларов) на наркоту. Где и когда вы начали писать роман? В изоляторе. Дело было так: через месяц после сидения в одиночке я стал гораздо лучше слышать, так как там ты все время прислушиваешься к другим. В одиночке многие сходят с ума: они находят, чем можно вскрыть вены, они бьются головой о стены, ломают себе башку только ради того, чтобы попасть в госпиталь и там увидеть других людей. Они готовы на все, чтобы попасть наружу. Чаще всего, когда тюремщики открывают камеры, чтобы отвести заключенных, например, в душ, кто-нибудь кидается в драку, а охранники загоняют его назад.

У меня был такой сосед: он постоянно на них бросался, а они каждый раз лупили его до полусмерти.

Однажды ночью я прокричал ему: «слышишь меня? Это док». (в хорватия фото задар тюрьме меня называли доктором. ) «о, привет! Я читал про тебя в журнале. Давай, когда все это закончится, выпьем с тобой чайку? » «для тебя это может никогда не закончиться! Они забьют тебя до смерти, если будешь продолжать в том же духе». «но я ничего не могу с собой поделать: я схожу с ума, я их ненавижу!

Что мне делать? » я начал обучать его медитации, каждый вечер, после отбоя. Через неделю наших занятий еще один сосед прокричал мне, что хочет к нам присоединиться. Через месяц занималось все отделение сорок человек, ежедневно. Мы никогда друг друга не видели, только слышали. Через какое-то время меня вызвал к себе кум: «я не знаю, что это за индийская *************** ты их учишь, но не вздумай прекращать! » «почему? » он назвал мне цифры: покалечило себя ноль, попыток самоубийства ноль, самоубийств ноль, нападений на офицеров охраны ноль. «продолжай, пожалуйста, занятия. Что я могу для тебя сделать? » я ответил цитатой из достоевского: в тюрьме лучше провести пятнадцать лет с пером и бумагой, чем два года без них. «хоть это и против правил, сказал он, но ты получишь то, что просишь».

Так я начал писать. В «миллионере из трущоб» мафиози показаны жестокими ублюдками, выжигающими детям глаза, а в вашей книге, условно говоря, мафиози джентльмены в белых перчатках. В «миллионере» показана не мафия, а голимые беспредельщики, живущие без понятий. Таких мы валили сразу, без разговоров. Старая мафия была строго структурирована и жила по своим правилам. В понятия входило и то, что нельзя трогать женщин и детей. В старые времена у мафии были обязанности. Мафия смотрела за людьми и помогала им решать споры и проблемы по справедливости. Каждый человек на районе знал, где сидит смотрящий. К смотрящему приходили люди с разными жалобами: «торговец нас обманывает, хозяин бьет, завод не заплатил за работу», и он разбирался во всех этих делах. А главарей нынешней мафии никто и в глаза не видел, они живут за границей, в дубае или пакистане.

Насколько персонажи вашей книги реальны?

Все герои придуманы мной ведь я же писатель! Но опыт и события реальные. Я был в тюрьме, я был в афганистане, но все герои вымышленные. Я использовал имена настоящих людей, но истории, которые происходят с ними в романе, никогда не происходили в жизни их прототипов. Например, у меня действительно был гид, который отвез меня к себе в деревню, а потом поселил в трущобах. Это все правда. Но парень в жизни был совершенно не похож на героя книги более того, был полной его противоположностью. Мне он был симпатичен, а другим отнюдь. Даже его семья, приглашая меня приезжать к ним в гости, просила не брать его с собой: мол, от него всегда одни неприятности. Но когда я писал книгу, мне хотелось, чтобы этот персонаж был олицетворением индии, ее широкой улыбкой, визитной карточкой.

Мне нужен был герой, которого бы полюбил читатель. Мне нужно было, чтобы читатель вместе с ним смеялся, переживал, чтобы он увидел индию его глазами. В вашем романе масса уровней повествования, слоев, симулякров, отсылок. Вы полагаете, что все это необходимо считывать? Я серьезный писатель, уровня старых мастеров. Я хочу писать как толстой, как достоевский. Террасы моего романа располагаются на четырнадцати символических уровнях. Первые два это библия и «ад» данте. Мораль «шантарама» строится на опыте изгнания, а тема изгнания в романе отсылает к этим двум великим книгам. У каждой книги есть свои тотемные животные.

Животные для книги словно парфюм, тонкий флер, который помогает читателю чувствовать и сопереживать. В «шантараме» это лошадь и медведь. В любом романе есть добродетель и есть порок. В «шантараме» добродетелью является человечность, а пороком гордыня. Каждый герой, идущий ко дну в этом романе, тонет из-за своей гордыни. Например, кадерхан, вместо того чтобы взять в афганский поход практичных ослов или верблюдов и остаться в живых, берет самых лучших породистых лошадей. О разнице между гордыней и добродетелью я, собственно, и писал эту книгу. Я люблю собирать роман, как архитектор здание. Я физически раскладываю на столе макет каждой главы, и он занимает несколько метров. Это глубокая, многослойная работа; так писали стендаль и флобер, так был создан «моби дик». Что с вами на самом деле случилось после того, как закончилась история «шантарама»? Ведь вас все-таки поймали?

Именно об этом я писал продолжение!

Я ездил на шри-ланку с контрабандой золота и паспортов. Я занимался нелегальными перевозками наркотиков и денег в европу. Я участвовал в мафиозных разборках за передел сфер влияния в бомбее. В конце концов я все-таки порвал с мафией и обрел независимость. Да и мафия сильно изменилась: они стали заниматься похищением людей. Зачем, мол, нам вся эта волокита с золотом и документами лучше захватим пятерых, одного убьем, а четверо заплатят как миленькие. В таких схемах я себя не видел, поэтому ушел. А спустя год моей независимости, когда я вез товар в германию, меня замели. Я отсидел полтора года в немецкой камере, потом еще два года в одиночке, без неба и солнца, в наказание за попытку побега. А потом еще четыре года на «строгаче». В той тюрьме я боролся за экстрадицию. Я дал себе слово научиться писать и читать на немецком и написал множество петиций.

Я изучил немецкие законы, сам защищал себя в суде и выиграл процесс. Потом я боролся в австралийском суде и четыре раза выходил победителем. Мне хотели дать пять лет, а я добился смягчения приговора и зачтения немецкой отсидки. Как и почему вы бросили алкоголь и наркотики? Я сидел в немецкой тюрьме и, как всегда, планировал побег. Это был далеко не первый мой побег, и психологически я был полностью готов вырваться на свободу. Я медитировал перед побегом, и вдруг у меня случилось видение: я увидел лицо моей матери. И тут все перевернулось. Я понял, что не могу больше поступать с ней так.

Что убиваю ее своим эгоизмом. Я открыл глаза, чтобы осознать, что больше не могу так жить. Что должен отказаться от своего плана, отсидеть все положенное но если я выживу в тюрьме, у меня начнется новая жизнь. Я продолжу писательскую карьеру, но для этого мне надо достичь концентрации, и в первую очередь я должен быть трезв. Решение завязать пришло вместе с решением не сбегать. Вернулся в свою камеру, изорвал сигареты в труху и с тех пор вот уже двадцать лет ни разу не выпил, не покурил, не употребил наркотиков и не попытался совершить преступление. Зато теперь на каждой деловой встрече я знаю наверняка, что концентрируюсь на задаче лучше любого из ее участников. Ведь каждый из присутствующих за последние двадцать лет выпил хотя бы раз, а я нет! Принцесса приканчивает кебаб, я допиваю чай, и мы выходим из «лео». Супруга грега с каким-то молодым индусом собираются прошвырнуться по магазинам. Я сажусь к робертсу на мотоцикл, мы резко стартуем, и тут мой тяжелый рюкзак чуть-чуть перевешивает и переднее колесо отрывается от земли.

Мы адски козлим, но быстро выравниваемся и несемся по колабе (популярный у туристов южный район мумбаи прим.

Rs) на запад. На очереди знакомство с еще одним детищем грега «счастливыми велосипедами». Это мастерская по ремонту велосипедов и мотоциклов. Робертс ведет этот бизнес со своим старым другом по бомбейской мафиозной тусовке, который также отошел от дел. «happy cycles дает местным парням работу, объясняет грег. Им выдаются три комплекта формы, два из которых все время должны быть чистыми. На комбинезоне табличка с именем, что сильно помогает в решении проблем с полицейскими. Если ты не в грязных тряпках, а в чистенькой униформе, значит, ты работаешь и у тебя кто-то есть за спиной», комментирует мой проводник. Всю прибыль от этого бизнеса автор «шантарама» кладет в «общак», откуда каждый работник мастерской может брать деньги в беспроцентный кредит на то, чтобы дать детям образование. Сейчас таких мастерских всего три, но робертс мечтает довести их число до сотни. Мы прощаемся, договорившись повидаться в марте. На следующий день меня ждет экскурсия по трущобам с помощником шантарама (прозвище героя романа является и кличкой робертса в жизни прим.

Теперь в трущобах есть электричество и вода. Мне показывают место, где жил шантарам, и клинику напротив, где он лечил. Мы выходим на берег океана, где происходит описанное в книге массовое «опорожнение» местных жителей: все облеплено грязью сомнительного происхождения, в грязное море уходит длиннющий грязный пирс. Надо этим возвышается всемирный торговый центр, он примерно такого же цвета. К пирсу постоянно подходят люди с пластиковыми ведрами, плетеными корзинами и пакетами и выбрасывают или выливают помои в море. «потом прилив придет, и все смоет», коротко объясняет кадайхан, после чего мы ныряем в переулок. Перекинувшись парой слов с пареньком в зеленой рубашке, мы сворачиваем в очень узкий и темный проход и, попетляв, поднимаемся на второй этаж по металлической лестнице. «тут тоже была мадонна, фоткала вид на трущобы», сообщает мне спутник. Нас встречает баба́ с длинными ногтями, волосами и четками в руках. Кадайхан, несколько замявшись, говорит мне: «знаешь, я хочу тут децл поддуть, а ты, если хочешь, можешь идти наверх посмотреть на город.

» я с удивлением гляжу на него. Он улыбается: «так ты тоже куришь? » я киваю, и кадайхан делает какое-то па, схожее с элементами танца «яблочко»: подпрыгнув, он хлопает себя ладонями по коленям. «я так и знал! Ты наш! Вчера, когда прощался, ты сказал: «бум! » а «бум» это же код, сигнал для тех, кто понимает! » довольные друг другом, мы спешим в комнату к бабe (индийский праведник, почитающий шиву и встречающийся со своим богом в наркотическом трансе, прим. Rs). Появляется пацан в зеленой рубашке с маленьким чилумом в руках.

Кадайхан жалуется, что шантарам против наркотиков и все от него шифруются. «а я пока не дуну, из дома не выхожу. Иначе зло меня берет. Жена знает. Сама мне чилум приносит и из дома не выпускает, пока я не дуну нормально! Она знает, что ей дороже будет потом меня из ментовки вытаскивать. Сейчас еще покурим, и можно считать, что день начался». Появляется сын бабы́, 15‑летний полузащитник бомбейской команды «демпо», он только что вернулся из гоа, где их команда разгромила своих главных соперников. Мы перекидываемся парой слов о русских командах, которые он знает: «спартак», «динамо-киев», «шахтер», «рубин», цска. Кадайхан предлагает сделать последний чилум и пойти наверх. С крыши открывается вид на трущобы в основном покрытые синим пластиком крыши.

Вдалеке виднеется серое грязное море, откуда дует спасительный бриз.

Над нами нависает громада торгового центра, по которому скользит люлька с малярами. Мы делаем еще по паре напасов и, распрощавшись с бабо́й, отправляемся в любимый ресторан шантарама. Ресторан выглядит вполне обычно, разве что сразу бросается в глаза чистота. Стену украшает фотография мадонны в этом заведении, тут же рядом висит фотография шантарама: грегори дэвид робертс едет на мотоцикле по набережной в окружении множества угрожающего вида индусов. «это местная банда байкеров, крутые парни, сообщает мне кадайхан. В лучшие времена у них было три сотни бойцов». «ключ к бомбею в языке» так шантарам-робертс объяснял свою интеграцию в местное общество. «мне дико повезло: я оказался на полгода в деревне, где жители не говорили по-английски, объясняет он. Там мне пришлось выучить маратхи, чтобы понимать то, что мне говорят. За полгода я его худо-бедно освоил, а вернувшись в город, поселился в трущобах и стал изучать еще и хинди.

Кроме того, как художник я люблю лица индии, местную эстетику и форму существования. Они вдохновляют меня на творчество. Когда я покидал австралию, там почти не было индусов. Я даже не уверен, что вообще встречал индусов когда-либо до этого».

rss